Лаик. Отчёт Первого Маршала.

[fl_delacour]

Первое, что чувствуешь, когда тебя зовут на роль Рокэ Алвы - удивление, потом восторг, потом паника. Требовалось сыграть взрослого мужика тридцати пяти лет от роду, полубога-полудемона, спасителя и секс-символ всего мира, Чака Норриса на пол-ставки. Вся эта адская смесь держала меня в нервяке пару месяцев до второго утра игры, когда нужно было переодеться в черное с синим, натянуть парик, выдохнуть и выйти в коридоры Лаик.

Зрелище меня, паникующей, с одной стороны, было до чертиков забавным: Алва на полусогнутых слоняется по кухне и канючит "Я боюсь, ааа, я бойуууууссс, я все провалю, пожалейте меня!", а с другой стороны, позорная картина преждевременного разгрома могла добавить Глайдери седых волос. Я была решительно настроена отсидеться под столом, но тут к завтраку начали подтягиваться унары, и беззвучное "Бля" из уст Анатоля Мэя, когда мы встретились взглядами, прозвучало как сигнал к наступлению.
В сопровождении порученца Виктора Как-Его-Там, выпутывая из плаща шпагу, бившую по ступенькам, Рокэ Алва, Повелитель Дома Ветра, Первый Маршал Талига, спустился в подвал.

Он очень хотел проскочить незаметно...

Ментору Упал-Отжался Первый Маршал доставал хорошо если до плеча. В висках застучало: "Дяденька, я Первый Маршал, я не унар, вы не подумайте", а голосом я пропищал что-то вроде "Можно Арно Сэ погулять выйдет?". Но, вероятно, со стороны это выглядело чуть менее позорно.
Где-то по правую руку оживились южане, встречая соберано, Арно Сэ вышел из строя, мы свернули в пустую комнату...

немного о построении роли

... и ровно с этого момента я переключился, вролился и полностью вошёл в поле игры.

Присоединюсь к мнению Рейна: наши с ним роли были игротехническими лишь отчасти. У нас тоже были загрузы и замесы, но не отвлекающие от основного: повышенной ответственности обеспечивать атмосферу и игру окружающим.
Плюс в мою задачу входило держать в легком напряге "а вдруг этот психованный карлик Форкосиган чего выкинет" менторов в целом и Арамону в частности.

Для реализации моего перфекционистского желания "быть для всех хорошим" можно было добавить чуть больше фэндомно-каноничных проявлений Алвы: яркости, взрыва, давления, огня по площадям. Но для этого следовало порваться на пятерых маленьких Рокэалвов, плюс, желательно, перекроить под себя расписание занятий прямо на месте, проведя, например, показательное по фехтованию. Была бы достигнута цель по накрытию харизмой, но цель эта была личной, побочной, а развлечений студентам и без меня хватало.

Поэтому била точечно-прицельно туда, где это было нужнее всего.

В первые же двадцать минут игры (допрос Арно, Анатоля, разговор с Германом) выяснились все основные проблемы, с которыми придётся столкнуться. Первым желанием было отрастить себе еще четыре пары рук, три головы, запереть всех нужных людей в одной комнате, чтобы не разбегались. И застрелиться. Как игроку. А персонаж оценил бардак, решил, на какую глубину будет копать, чтобы принять окончательное решение и с тех пор не имел никаких проблем со временем и возможностями.

Маршалу не нужны были точные факты и доказательства. Он оценивал долю соучастия в преступлении (полное, частичное, случайно рядом стоял) и на что годится человек прямо здесь и сейчас. Рецепт успеха - точная оценка своих сил, опыта и знаний, уверенность и опора на них, и, главное, отказ от бессмысленной рефлексии (единственное исключение - Эстебан Колиньяр, ему было дано несколько шансов на исправление ситуации).

Мозг защелкал, как автомат. Каждое действие механически рассматривалось одновременно с пяти сторон: что к ситуации привело, какие варианты развития нам грозят, как воспринимается ситуация и Рокэ окружающими (каждым в отдельности), как я хочу, чтобы это воспринималось, и что я думаю на самом деле. Это касалось всего: прохода по коридору мимо унаров, допросов, моментов откровенности.

Подобная игра отнимает большое количество ресурсов, минимум остается на эмоции, на мимику, вообще на лишние движения. Я краток и четок в формулировках, как Штирлиц в "Семнадцати мгновениях весны", я постоянно на взводе и въедлив, как Мюллер оттуда же. Сейчас специально пересматриваю фильм, еще раз убеждаюсь в том, что подобное поведение естественно. Мюллер и Штирлиц никуда не спешат. Внешне неторопливые, они делают всё максимально эффективно. Только иногда перенапряжение даёт о себе знать.

Кажется, только на кухне и там, где меня никто не мог увидеть случайно, я позволяла переключаться из автомата в живого человека. Ни разу не случилось, чтобы меня застали врасплох. Если вам это удавалось, знайте - это была игра на зрителя.

Исключения: Рокэ Алва позволял себе по настоящему расслабиться рядом с теми, кто в его глазах был уже покойником. "С вами всё ясно". Счёта подбиты, точка поставлена. Такое случилось дважды: с Анатолем и Эстебаном. Это могло делать его чудовищем в глазах остальных ("не играй с едой", "не пей с тем, кому подписал приговор"), но зато это было честно по отношению к обреченным. Ты максимально открываешься, и ты обязан лично, не перекладывая ни на кого другого, обеспечить этот переход из жизни в смерть. Подробнее о конкретных ситуациях ниже.



Секретные документы о передвижении армий Талига были украдены и отправлены в Лаик.

много букв о втором дне игры

О содержимом письма Арно Сэ, первая моя жертва, даже не догадывался, кошкин везунчик, но и отдать его не мог – письмо украли. И он точно знал, кто.
Привели Анатоля Мэя. Мэй сознался заодно в том, что секретные карты видели все, кому не лень. Я приподнял бровь и сделал мысленный фейспалм. Парень только что попал под подозрение в шпионаже и свёл шансы отличных выпускных характеристик своих товарищей к минимуму.

Бумаг не было и у него – Арно не поддался на шантаж, и Анатоль передал конверт, подписанный «Совершенно секретно» ментору Нери. «И ментор ознакомился с их содержимым? Да?», - бровь дернулась еще раз, зубы скрипнули, мысленный фейспалм повторился. Вкупе с двумя ночными трупами картина вырисовывалась блестящая. Вот так из-за всеобщего идиотизма страна и погибнет, не дождавшись Закатных Тварей.

Я сделал мысленную пометку: «В...бать в мозгПобеседовать с комендантом. Очевидно, что до подобного уровня безнаказанности студенты дошли постепенно. Арамона всегда побаивался своих подопечных. Результат: дуэли, воровство, убийства». Скорее всего, в следующий год Лаик вступит с новым начальником, а пока дадим Арамоне шанс навести порядок. В конце-концов, где в столице найдут второго такого?

Итак, дело за Нери? Но тут добавил перцу отец Герман, ставленник моего друга сердечного, змеи подколодной, кардинала Сильвестра. Герман просил милосердия для Нери – тот оказался шпионом-перебежчиком, предателем Талига с большим любящим сердцем и талантом к стихосложению. Нери желал счастливой будущности своему сыну и предавал себя в руки правосудия.

Сложная гамма эмоций посетила меня: дела семейные сентиментальных шпионов - последнее, чем я хочу заниматься в Лаик. В конце-концов, для этого есть Сильвестр, а у меня на руках нераскрытые убийства. Но поскольку в личном разговоре Нери-Рафиано доставил не меньше Германа, а Сильвестр вон он где, я решил страусов не пугать – полы в Лаик каменные, головы слабые.

Внутренний же голос напоминал: могилами неисправимых романтиков и мистиков украшены дороги в Закатные Сады. И не мне их туда подталкивать. Сами добегут.

Время от времени на глаза попадался Эстебан. Нет времени на личные беседы, и желания тоже нет, мальчишка – клубок нервов, желания и страхов, там явно какие-то проблемы, но сам не подходит, а значит, всё можно отложить, жив и ладно, обещаю личную встречу вечером, а сейчас, порученец, найдите в этой дыре бутыль приличной крови, а нет крови – и слезы сойдут.

Ну, думаю, у южан никаких сюрпризов, кроме неистощимого запаса крови, меня не ждёт. Четкие ребята, давно заждались маршала. Рано обрадовался. Новых трупов нет, но унар слева – явно девка. Молчим, помним про каменные полы. Зато рассказали про ключи, Лабиринты и компанию Эстебана Колиньяра, источник всех унарских проблем.

И вернулось старое знакомое чувство скуки и раздражения в смеси с мигренью. Предстояло разгребать навоз, лопату не подвезли, а я уже по колени в дерьме.

…Виновны все. В излучине реки
Ущербная Луна застряла костью.
Полуночный попутчик мой – беги,
Здесь правит бал совсем иная гостья.

Ее слова негромки и горьки:
«Сегодня крылья ворона легки!».

Дальше была череда допросов и бесед, они слились в один поток, и я не восстановлю их порядок. Помню, что ложь была видна в рисунке информации, как дыры в полотне, несовпадения в рассказах с точностью выдавали происходившее, и все нити сводились к первой группе. Где-то там мелькнул Окделл, вылитый отец, воздух звенел от напряжения – но Окделл был таким постоянно, и я пообещал ответить на какие-то вопросы вечером. Всё – вечером. Я уже знал, чем закончу это расследование.

Помню, что поставил перед фактами Эстебана, что приказал найти убийцу и стал ждать. Вариантов было три: он возьмет всё на себя, он разделит вину с товарищами, за него вступятся другие, а он останется чист. Я надеялся на четвертый: существует паук, тот, кто манипулирует Эстебаном и компанией, кто-то, кто знает меня и подскажет ему беспроигрышный первый вариант, и пообещает поддержку. На некоторое время я буду обманут, но паук рано или поздно себя выдаст.

Сыграл третий вариант. Так разменивают пешку за ферзя. Анатоль прислал признание в убийстве Мерсьера и нож со следами крови. А позже: "Прости, я не смогу больше быть твоим щитом". Смотрю на Эстебана: жаль ему? Испытывает ли он облегчение? Или ему рядом со мной совсем ни до чего нет дела? Голодный и жадный монстр гордыни сожрал всё, что внутри было живого и смотрит на меня глазами Эстебана. Прости, мальчик, я не стану пищей для твоего дракона, я уничтожу его, но такое лекарство - ты вряд ли выживешь. Ты вычеркнут из списка живых, смерть тела – дело времени, и лучше, если это буду я, чем кто-то ещё. И всё же я надеюсь на чудо...

Ещё одна моя жертва, Анатоль, отправляется в тёмную комнату. Даю указания метру Нери и Арамоне – Мэй не будет всё время один. Потом перевожу под домашний арест. Попутно отмечаю, что не ошибся в оценке Нери – шпион-романтик поддался на обаяние обречённого Мэя. Так его и похоронят однажды - в обнимку с томиком Дидериха.

Где-то в промежутке Арамона глупо прокалывается с унарами-дуэлянтами и подписывает приговор своей карьере, Франсуа признаётся в любви к девице Бланке, я узнаю об украденном кольце – моём подарке Эстебану, а прекрасная найери уводит меня на свидание с самой верной из женщин, и Северин корчится в муках совести и ужаса, и падает на колени, а я обучаю Эстебана смертельному удару в горло – возможно, ты однажды достанешь меня, мальчик, и в столицу уходят бумаги с описанием происходящего, и если бумаги вернутся с приказом о смерти, то не мне ли придётся сделать это на глазах у всех этих мальчишек? Так мы платим за правду, но никто не упрекал меня в скупости.

В вернувшихся бумагах приказ об исключении Анатоля из Лаик и лишении дворянского титула.

Все, кто меня интересует, собраны в одной комнате. Неописуемое чувство: обязанность провожать к последнему порогу. Виновные расплатились по счетам, и больше ничего не весит груз их преступлений, страхов и лжи. Формальная церемония нужна всем остальным. Не мне.

И оттого я пью с ними вино, играю в карты, позволяю Эстебану касаться моей ладони, сжимать пальцы. Моё кольцо снова при нём.
Вспоминаю про Окделла. Выхожу к нему. Тот просит рассказать о смерти его отца. Так сильно этого хочет? Насколько сильно? Мне смешно. Пока – отказываю. Вторая просьба – о признании его вассала. Да. Вот то, ради чего тебя, мальчик, как и меня, отпустила из Лабиринта синеглазая наша госпожа, то, чем ты отличаешься от Эстебана Колиньяра. Ты просишь за своих. В чём-то ты мне равен.

И Эстебан, которого я зову в свидетели разговора, чувствует это. Финальная часть нашего танца начинается.
Я отказываю ему в желании быть оруженосцем.
А позже – и во всём остальном.


PS: Я навязываю Ричарду Окделлу клятву: не связываться с Эстебаном до выпуска из Лаик, и тогда я расскажу, как умер его отец. Об этом он мог узнать где угодно – но желает выслушать меня. То, что не убивает Окделлов, калечит их.

PPS: Анатоль Мэй проиграл желание в карты и будет жить.

Comments

[EnriqueCisneros]

Спасибо, господин Первый Маршал!! =)))

[fl_delacour]

Manelka, до первого косяка. Это я еще не знал о кошках, которых ты в детстве мучил.

[kap_el]

Спасибо за игру =)
Ты бы знала как много значили для Рауля слова? "А этого на войну."

[Хеллечка]

Очень крутой отчет, прочитала с большим интересом) Разбирать на цитаты)

[EnriqueCisneros]

fl_delacour, и не только кошек!! =)))

[северянка поневоле]

Господин Первый Маршал, хоть вы и приказали забыть о разговоре в темной комнате, как о кошмарном сне - все равно он был хорош!

[Prydderi]

спасибо за этот отчет. очень интересно было почитать то, как видит Алва.

Хотя это порождает в моем мозгу массу вопросов, которые я казалось бы отодвинул в сторону.


Но вообще Алва как ни странно получился слишком живым (и наверное потому верибельным) - "человеческое, слишком человеческое". Он неожиданно способен на чувства, и... возомжно - ошибки. С Эстебаном, и похоже с Ричардом.

То, что не убивает Окделлов, калечит их.

Мне очень интересно, что было бы дальше. Потому что одно дело - убить Эгмонта, честного, в чем-то наивного, но в общем просто человека. Другое дело - разочаровать мальчишку, получившего Силу. Поверившего на мгновение, что мир можно изменить, и получившего - болезненный и ооочень обидный щелчок по носу.
Сейчас Окделла можно вывести на любую сторону. Но будет ли Алва помнить, что из юных озлобленных джедаев получаются отличные ситхи )))

[libero4ka]

Паника на кухне была забавна, но была зря: Мужчина получился, вполне, это говорю я - человек редко пересекающийся с кроссполом.
Был в меру брутален, ехиден и вреден. Получился классический мерзавец, которых так обожают женщины в галантных романах. Мне нравилось в редкие моменты наблюдать игру слов и интриг. А Найери, ну надо же было завершить линию и поддержать канон. К тому же это было приятно

[fl_delacour]

kap_el, разумеется, я знала Спасибо за возможность согреться о такую горячую радость!

[fl_delacour]

Хеллечка, дружно скажем спасибо папе, маме, Северусу Снейпу и Северине, которая научила меня не быть мудаком.

[kap_el]

fl_delacour, ты вообще обладал магической силой вносить радость в жизнь Рауля)

[fl_delacour]

северянка поневоле, это тот момент, когда я ощутимо поплыл в роли - Алва не читает нотаций и не учит жизни. Но желание хоть как-то прекратить происходящее пересилило. Я взял себя в руки в тот момент, когда принял решение - отослать домой, и никаких гвоздей.

[кэцхен_восемь_жизней_назад]

а я вообще в танке, кэналлиец и всецело предан своему соберано!
и это не лечится)))

[Six Tales]

fl_delacour,
1. Анатоль проиграл в кости. Я не был так уверен в картах, а времени было мало.
2. Признавался Франсуа не в любви, а в помолвке)
...А у тебя все гениально - в формулировках тут и в исполнении там. Полный восторг и огромное спасибо))

[fl_delacour]

Prydderi,

способен на чувства, и... возомжно - ошибки. С Эстебаном, и похоже с Ричардом.

Мне сложно объяснять, у нас есть несоответствие по определениям, как мне кажется. В моем представлении ПМ был способен и на чувства, и на ошибки. Но на первом месте у него непреложно логика, а не эмоции, а ошибки корректируются постоянно по мере общения с человеком, как только они обнаруживаются. Он не будет впадать в рефлексию в стиле канонического Окделла и позволяет себе раскрыться только с теми, кого собирается убить.

Например, я не могу сказать, что Рокэ Алва ошибается, когда судит о человеке по информации о нем, его поступкам и словам, но при этом человек никак не выдаёт своих глубинных мыслей и обвм'а. Например, так было с Мэем - будь у меня хотя бы намек на бэковую историю Анатоля, я бы сыграла и озвучила несколько иную линию поведения - но после игры кулаками не машут.

будет ли Алва помнить, что из юных озлобленных джедаев получаются отличные ситхи )))

Алва помнит и считает, что каждый сам себе алхимическая колба, а он не нанимался был учителем. Для этого есть няньки и Лаик.

[fl_delacour]

кэцхен_восемь_жизней_назад, раз есть приказ "няшить Маршала!" - будем няшить Маршала!

[кэцхен_восемь_жизней_назад]

fl_delacour, конечно))

[кэцхен_восемь_жизней_назад]

забавно, что первый раз на игре ощущение от Алвы было как именно от родного человека, а не как от Первого Маршала, герцога и т.д. Минимум ассоциаций с Талигом.
Только соберано, только хардкор.

[mihailrain]

fl_delacour, няшить маршала они будут... ненавижу тебя птица черная.... бубнил Арамона скрепя над письмами кардиналу, тестю и кому то еще... Хрен бы с ней с отставкой, с голоду не помру, но вот грозить моей же женой! ...с унарства был язвой канелиец, с годами стал только большей... Капитан писал письма и тихо ненавидел.

Спасибо за игру Флер! Было клево. =)

[fl_delacour]

mihailrain, люблю людей, чьи чувства ко мне с годами только крепнут ) Такую верность ценю и умею быть за нее благодарным.
* напевает "... и с борта ее бросаааает в набежаааавшую волну".

Кошкины зайцы трусливые, никто не осмелился заступиться за любимого преподавателя

[fl_delacour]

кэцхен_восемь_жизней_назад,

ощущение от Алвы было как именно от родного человека

Здесь я опиралась на описание слуг-южан в доме Рокэ Алвы. Для своих он был именно таким. Субординация, разумеется, сохранялась, но чувства те же.

[dark-iris]

fl_delacour, Кошкины зайцы трусливые, никто не осмелился заступиться за любимого преподавателя
эх, ты права, ругаю себя за это. Вот Рэйн пишет что это было бы не канонично, но мне в тот прекрасный день тупого гриффиндорства все было по барабану.